31 Авг Денис Мантуров: «Я бы слукавил, если бы сказал, что санкции совсем на нас не отразились»
Денис Мантуров: «Я бы слукавил, если бы сказал, что санкции совсем на нас не отразились»
Новая волна санкций, подготовленных США, может оказаться наиболее чувствительной для российской экономики, прогнозируют эксперты. В интервью «Деньгам» министр промышленности и торговли РФ Денис Мантуров оценил ущерб от предыдущих ограничительных мер, напомнил об их краткосрочном эффекте и рассказал о господдержке предприятий, подпавших под санкции.
— Вы возглавляете Минпромторг с 2012 года. За это время отечественная индустрия сталкивалась с различными проблемами и пережила многое. На ваш взгляд, насколько велик оказался ущерб для нашей промышленности от международных санкций?
— Я бы слукавил, если бы сказал, что санкции совсем на нас не отразились. Конечно, ущерб был. После их введения индекс промышленного производства показал снижение — сказались ограничения в отношении предприятий отдельных секторов, в частности нефтегазового, наблюдались и проблемы с доступом к длинным деньгам.
Впечатляет то, как быстро исчерпало себя влияние первой волны введенных ограничений: наша промышленность смогла адаптироваться в течение одного-двух лет. Ко второй волне санкций мы были уже подготовлены: предприятия стали искать новые рынки сбыта продукции, альтернативных поставщиков и источники финансирования. Правительство, зная наиболее чувствительные отрасли и сектора, обеспечило их целевую поддержку, сделав акцент на модернизацию устаревших предприятий и трансфер технологий. Результаты налицо, и, думаю, это не совсем то, чего ожидали наши зарубежные партнеры, вводя санкции. Процесс локализации пошел с удвоенной силой. Наше сотрудничество с большинством зарубежных контрагентов не только не прекратилось, оно скорее набирает обороты.
Последние два года индекс промышленного производства устойчиво растет: за 2017 год — на 2,1%, в январе—июне 2018 года к тому же периоду прошлого года — на 3%. А индекс обрабатывающих производств двигается вверх даже с опережением прогнозов: 2017 год — на 2,5%, в январе—июне 2018 года — на 4%.
— В какие суммы обходится государству поддержка предприятий, подпавших под санкции? Оправдывает ли себя курс на импортозамещение?
— Поддержка компаний, подпавших под санкции, для государства зачастую не только и не столько финансовый, сколько нормативно-правовой вопрос. В целом ряде случаев речь идет о косвенной поддержке предприятий. Кроме того, эта поддержка носит не безвозмездный, а возвратный характер. Например, Промсвязьбанк помогает реструктурировать западные кредиты — это дает возможность погасить срочные обязательства российских компаний перед иностранными банками, но не отменяет возникающих обязательств уже перед Промсвязьбанком.
Что касается импортозамещения, то здесь средства вкладываются в развитие промышленности и возвращаются в бюджет уже в виде налогов, пусть и с отсрочкой по времени. Чтобы не быть голословным: в создание российских аналогов иностранной продукции в 2017 году всего было инвестировано свыше 600 млрд руб., из них государство выделило более 120 млрд руб. Успешный запуск проектов обеспечит реализацию готовой продукции до 2020 года на сумму около 2,6 трлн руб. и соответственно, налоговые поступления.
Сомневаться в том, что у наших производителей все получится, не приходится. Сегодня у нас 1708 проектных инициатив по замещению критичной с точки зрения зависимости от импорта продукции, услуг и технологий, 827, то есть почти половина из них, уже на финальном этапе реализации, 369 — на стадии серийного производства. Главное, не растерять набранный темп. В этом году ожидается рост инвестиций в обрабатывающей промышленности на уровне порядка 4% за счет увеличения вложений в деревообрабатывающий комплекс, отрасли машиностроения, легкую промышленность и химическое производство.
— Насколько, на ваш взгляд, опасны для модернизации промышленности старение кадров и замедление процесса их замещения в связи с пенсионной реформой? Какие ниши вы видите для старых кадров? Где люди старшего поколения сегодня и завтра могут оказаться действительно полезными?
— Конечно, мы стимулируем обновление кадрового состава, привлечение молодежи и ее дальнейшее профессиональное развитие по всем отраслям. Это основной тренд, в который укладывается и проведение ежегодного Национального чемпионата сквозных рабочих профессий высокотехнологичных отраслей промышленности по методике WorldSkills Hi-Tech, и внедрение в субъектах РФ регионального стандарта кадрового обеспечения промышленного роста, который разработан АСИ в тесном взаимодействии с Минпромторгом России, и организация различных мероприятий, направленных на популяризацию профессий, связанных с промышленностью.
Но это не значит, что мы выключаем из каких-то процессов самых опытных профессионалов. Наоборот, именно сейчас новый импульс развития получило наставническое движение, в котором обладающие уникальными, наработанными десятилетиями компетенциями работники предприятий должны играть ключевые роли. Даже на примере нашего министерства: у нас функционирует консультативный совет, в который входят бывшие министры СССР, РСФСР и Российской Федерации по основным отраслям промышленности, их опыт и советы мы постоянно используем в своей работе.
— Насколько оправданны надежды и страхи по поводу роботизации производства? На ваш взгляд, поможет ли роботизация решить проблему демографического провала, который уже сейчас приводит к нехватке квалифицированных кадров на рынке труда?
— Уже абсолютно понятно, что рынок труда в ближайшее время ожидает серьезная трансформация: технологический прогресс не остановить. По оценкам экспертов, почти половина процессов, за которые сегодня платят работникам, может быть автоматизирована с помощью уже известных технологий. Кстати, развитие сервисной и промышленной робототехники и, как следствие, полноценный перевод российских предприятий на новый технологический уклад — задачи, которые решает программа «Цифровая экономика Российской Федерации».
Но речь не только о роботизации. Судя по направлениям развития современных технологий, занятость вырастет в отраслях, где требуются анализ данных и управление сложными технологическими процессами, упадет же там, где велика составляющая рутинного, неквалифицированного труда. Уже к 2030 году могут (согласно «Атласу новых профессий», выпущенному исследовательским центром «Сколково») исчезнуть 57 профессий и появиться 186 новых, среди которых ГМО-агрономы, сити-фермеры, экологи-урбанисты, проектировщики интерфейсов беспилотной авиации, промышленных, домашних, медицинских роботов, инженеры-композитчики и так далее.
Нам просто необходимо адаптироваться к грядущему изменению технологического уклада. Для этого нужно изменить систему обучения, сделать ее более гибкой. Подрастающие поколения должны учиться не только наукам, но и навыкам быстрого получения новых знаний и умений, причем постоянно. Уже сейчас настоящие и будущие работники должны быть готовы постоянно, в течение всей трудовой деятельности осваивать новые квалификации. В этом направлении уже делаются шаги — в частности, Минпромторг и Минобрнауки вместе реализуют программу создания и развития инжиниринговых центров на базе вузов. Квалифицированные кадры по-прежнему останутся востребованными. Технологические процессы необходимо отстраивать, ими необходимо управлять, и здесь роботы пока далеки от того, чтобы заменить человека.
— Сейчас Россия продолжает активную борьбу за право проведения Всемирной универсальной промышленной выставки ЭКСПО в 2025 году в Екатеринбурге. Конкуренты уральской столицы — Баку и Осака. Министерство промышленности и торговли курирует этот проект. Каковы, по-вашему, в условиях международных санкций шансы России на победу?
— У нас хорошие шансы на получение права провести ЭКСПО в 2025 году: у России достойная заявка, она обладает многими преимуществами, в том числе экономическими. Мы предложим самый дешевый входной билет и низкие тарифы на авиаперелеты, железнодорожный транспорт и жилье для участников и гостей ЭКСПО-2025. Паритет покупательной способности в России позволит приобрести на каждый потраченный евро гораздо больше, чем в других развитых экономиках. Это будет особенно важно для жителей развивающихся стран. Предложенная нами концепция наследия ЭКСПО-2025 — одно из ключевых конкурентных преимуществ. В Екатеринбурге огромная территория выставки — 555 га — будет преобразована в «умный» город, созданный при помощи самых передовых технологий в мире. А в японской Осаке планируется на месте ЭКСПО возвести казино — мы очевидно выигрываем с этой точки зрения.
Проект, предложенный Россией, произвел впечатление и на комиссию Международного бюро выставок (МБВ), которая в апреле инспектировала Екатеринбург, и на делегатов Генеральной ассамблеи МБВ, которые в ноябре будут определять победителя.
Конечно, мы учитываем все нюансы и подводные камни текущей внешнеполитической ситуации, но все-таки надеемся на непредвзятость и объективность стран—членов МБВ при голосовании. После выхода из гонки Парижа заметно выросло количество европейских стран, которые готовы поддержать Россию, потому что знают: здесь умеют проводить крупные международные мероприятия на самом высоком уровне.
— Считаете, что в сложившихся экономических условиях проводить всемирную выставку в России — хорошая идея?
— Это отличная идея! Всемирную выставку проводить в России обязательно нужно. Такое интересное и масштабное мероприятие — это платформа для демонстрации последних достижений, перспективных разработок, международной и межотраслевой коммуникации, решения текущих и постановки новых вопросов. В самом прагматичном смысле это площадка для заключения стратегически важных для российских отраслей экономики контрактов.
Не стоит забывать, что выставка — это еще и мощный экономический драйвер для региона, где она проходит. Инвестиции в ЭКСПО-2025 составят €1,5 млрд, при этом отдача от проекта может в несколько раз превысить объем вложенных средств. Эксплуатационные затраты на подготовку мероприятия должны окупиться за счет продажи билетов и коммерческой деятельности в рамках выставки. Чтобы все шло по плану, работа по подготовке страны к всемирной выставке была структурированной и системной, в случае победы Екатеринбурга будет разработан специальный федеральный закон.
— Кроме этого какие задачи собирается решать Минпромторг в среднесрочной перспективе — в ближайшие пять-шесть лет?
— Основные задачи, на решении которых мы сфокусируемся в последующие годы, определил майский указ президента. Большой объем работы предполагает нацпроект по международной кооперации и экспорту. Уже в этом году показатель внешних поставок только по четырем ключевым отраслям — автопром, авиапром, железнодорожное и сельхозмашиностроение — может достигнуть $4,3 млрд, и это вполне реальная цель. А к 2024 году общий объем несырьевого неэнергетического экспорта должен составить $250 млрд. Я абсолютно уверен, что это реально, если приложить усилия и помогать нашим предприятиям.
В рамках программ, над которыми мы работаем, будут предусмотрены новые инструменты их поддержки, а также содействие при продвижении наших брендов на экспорт, включая активизацию работы с торговыми представительствами. Здесь важно не только организовать бесперебойность и преемственность проводимой работы, но и наладить комфортное, понятное и действенное сотрудничество российских предприятий с нашими торговыми представительствами в других странах.
Конечно, рост экспорта невозможен без положительной динамики в таком фундаментальном показателе, как производительность труда на предприятиях обрабатывающей промышленности. Решая эту задачу, мы будем опираться на внедрение передовых управленческих, организационных и технологических решений и модернизацию основных фондов, а мотивировать компании помогут в том числе налоговые преференции.
В рабочей повестке Минпрома актуальны и вопросы экологии. Национальный проект предполагает внедрение на всех производствах, оказывающих негативное воздействие на окружающую среду, системы экологического регулирования с применением наилучших доступных технологий.
Источник: Минпромторг
30 августа 2018г.